seerozha

Стремительно пронеслась мимо относительно поздно наступившая в наших краях весна, промелькнула молнией летняя поездка-командировка в Вунгтау, а теперь уже и август за плечами, и время наматывает на свои жернова очередную неделю сентября. Прошедший август - сложное и суматошное время. По забитой транспортом федеральной трассе М-4 опять толкаются машины - некоторые стараются успеть на вожделенное весь год море, а некоторые уже везут домой истомившихся от "активного" отдыха похмельных мужиков, загорелых и местами напоминающих  красной обгоревшей кожей плохо прожаренный шашлык матрон да цепенеющих от неумолимо приближающегося учебного года школьников. А на Среднем Дону - вязкая тишина, утреннее и вечернее комарьё, редкие рыбаки, небо да неторопливое течение реки.

Итого, вооружась изрядным количеством припасов и проделав путь длиной более 350 километров через Каменск, Миллерово и Кашары, очутились мы, старые корабельные товарищи, в середине августа возле стратегического моста через Дон возле станицы Вешенской, которую уже посещали этой зимой - вон он, виднеется с речной глади выше по течению, уже вдалеке.



Очутились взбудораженные, полные надежд и душевного трепета перед предстоящим общением с природой, и даже немного напуганные полным отсутствием навыков путешествия на полагающемся нам транспортном средстве. Транспортное средство под названием плот "Поплавок", как и полагается настоящему судну, имело зарегистрированный в Аксайском речном реестре номер, судовой паспорт с картой и описанием маршрута, два рулевых весла, сооруженные из насаженных на длинные древка штыковых лопат, навесной мотор мощностью пять лошадиных сил, камбуз, мангал, палатки, стол и прочую атрибутику, несомненно необходимую для выживания неподготовленных "падаванов" на суровых речных просторах. Все это было водружено на тридцать шесть обитых деревянной опалубкой пустых металлических бочек, расположенных в три ряда и издающих при малейшем движении совершенно инфернальное бульканье. Таким образом, получался хоть на вид и неуклюжий, но крепкий плот-тримаран, вполне спопособный нести на себе команду из нескольких человек. Венцом судового снаряжения были две длинные корявые палки, когда-то бывшие стволами молодых деревьев, а ныне предназначенные для промера глубины да сталкивания плота с разбросанных по всей реке мелей.


Надо заметить, что мы, типичные городские жители, никакого опыта кроме нескольких полевых выходов времен срочной службы да пары рыбалок не имели, посему всматривались в окружающую обстановку с некоторой настороженностью.

Всматривались в близкие, но одетые деревьями и камышом и подернутые редкими песчаными пляжиками зовущие к себе, но коварные берега, норовящие зацепить тебя стволом упавшего дерева или подложить корягу под плот.




Всматривались в намытые прямо посреди русла острова, которые нужно было обойти справа или слева, умудрившись не выскочить на мелководье.


И, как выяснилось впоследствии, всматривались и готовились не зря !

Некоторой жути нагнал передавший нам плот дяденька-плотовод, по-моему, Володя, перегоняющий плоты по Дону вместе с женой  Светой - невысокий, живой, добродушно улыбался щербатым ртом и показывал нам карту, при этом с непередаваемым акцентом рассказывал о прелестях маршрута, периодически немного шепелявя и пропуская слова между недостающими зубами. По-хорошему классный дядька - на таких Россия до сих пор держится !!

"Ыыыыыы, - говорил он, показывая на вложенные в судовой паспорт карты еще советского времени - Тут иди левее, в этом году мелЯку намыло. А здесь - бери правее, песок, тоже мелЯка. А вот тут -  протока, можно встать и порыбалить.".

С его слов выходило, что ждут нас бесконечные "собачьи вахты", пусть и дневные, да постоянное тыканье палкой в воду в поисках дна - близко ли ....

От "меляки" и "рыбалить" не могу избавиться до сих пор - вместе с особенностями произношения и сейчас в голове крутятся.

Дослушали инструктаж, расписались в завещании и обязательстве об отсутствии претензий где надо. Отдать кормовые и носовые ! Поплылишли !